Иконография и храмы свв блгвв кнн Феодора, Давида и Константина Ярославских

Описание святых благоверных князей по подлиннику Фартусова — «Типа русского. Св. Феодор — старец высокого роста с красивым лицом, с седой бородой средней величины, во власянице, мантии и схиме, которую он принял перед смертью. Сын его, св. Давид, после смерти родителя княжил в Ярославле 23 года; писать его следует около 50 лет, с проседью, похожим на своего отца. Св. Константину около 40 лет; он умер, не вступая в брак. Одежды на них — кафтаны и татарские халаты. У св. князя Феодора можно писать хартию, по житию: „Измлада Христа возлюби и Пречистую Его Матерь“ или „Живяше благочестно и богоугодно, зело по преизлиха чтяше священники, яко слуги Божия и монашеский чин вельми любляше, и нищих миловаше, и от всякия неправды отгребашеся“».

Феодор Смоленский и чада его Константин и Давид, блгв. кн.
19 сентября (02 октября н.с.), Россия, XVII в. Строгановский иконописный подлинник, Сентябрь.

Благоверные князья Федор, Давид и Константин, ярославские чудотворцы, с житием. XVI в. 1560-е гг. Из церкви Ярославских Чудотворцев Спасского монастыря в Ярославле. Ковчег, паволока, левкас, темпера. Высота 132 см, ширина 108 см.

Икона является самым ранним из известных иконописных и житийных образов Федора, Давида и Константина.

В среднике иконы изображены в рост ярославские князья Федор Ростиславич (Черный) в монашеских одеждах (в центре), по бокам — его сыновья Давид и Константин в княжеских плащах и шапках (в соответствии с иконописной традицией).

Доска липовая, из четырех частей, с двумя встречными врезными шпонками, по торцам доски скреплены металлическими скобами.

Поставлена на учет в 1976 году.

Реставратор Д. М. Тюлин (Москва, ГЦХРМ, 1952 г.).

Ярославский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник.

Состав клейм:
1. Рождество князя Федора Ростиславича;
2. Приезд Федора в Ярославль;
3. Прибытие Федора в Золотую Орду;
4. Неудачная попытка князя Федора вернуться в Ярославль;
5. Сватовство Федора к дочери татарского хана;
6. Крещение ханской дочери;
7. Рождение детей Давида и Константина;
8. Просьба Федора к хану о возвращении его в Ярославль;
9. Встреча князя Федора жителями Ярославля;
10. Перенесение больного Федора в Спасский монастырь;
11. Принятие князем Федором схимы;
12. Прощание князя Федора с семьей;
13. Успение князя Федора;
14. Погребение князя Федора в Спасском монастыре;
15. Обретение мощей Федора, Давида и Константина в 1463 году;
16. Наказание ростовского протопопа Константина;
17. Исцеление протопопа Константина;
18. Исцеление Василия от слепоты;
19. Исцеление Михаила от зубной боли;
20. Исцеление некоего болящего мужа;
21. Исцеление слепого;
22. Исцеление бесноватого;
23. Исцеление сухорукого;
24. Исцеление больного «трясовицею»;
25. Исцеление расслабленного;
26. Исцеление слепой отроковицы;
27. Исцеление слепого князя Романа;
28. Исцеление Леонтия, больного «чревным недугом»;
29. Исцеление мужа, больного ногами;
30. Исцеление мужа, «болящего корчетой»;
31. Исцеление бесноватого;
32. Исцеление девицы, «единым оком слепой бывша»;
33. Исцеление мужа и жены, одержимых бесом;
34. Исцеление отрока, «болящего всем телом»;
35. Исцеление слепой отроковицы;
36. Приведение к мощам бесноватой жены, кусавшей свое тело.

Благоверные князья Феодор, Давид и Константин. XVIII в.
Шелк, шелковые, серебряные и золотные нити. 52×59,5. Ярославский государственный историко-архитектурный и художественный музей-заповедник. Происходит из Спасского монастыря.

Святые князья Ярославские Федор, Давид и Константин. Фрагменты пелены.
Россия, Московские мастерские (?). XVI век. Холст, шелковая, металлическая пряденая нить, вышивка гладью атласным швом в прикреп. Размер — 34×9; 32×8,5; 38×11 см. Государственный Эрмитаж.

Из собрания Ивана А. Гальнбека. Поступила в Русский музей в 1933 г., затем в — Государственном музее этнографии, с I941 г.— в собрании Эрмитажа.

Вышитые изображения трех князей принадлежали одной пелене. Шитье выполнено, в основном, шелковыми нитями гладью «в раскол». Детали — металлической нитью. Изящные, вытянутые фигуры, красиво склоненные головы молодых князей, четко и тонко прочерченные черты указывают на руку умелого «знаменщика».

Каталог выставки «Синай Византия Русь. Православное искусство с 6 до начала 20 века».

Икона «Святые благоверные Федор, Давид и Константин с иконой Толгской Богоматери».
Москва. Начало ХХв.  Дерево, масло. 31.5×27 см. Оклад — серебро 84, чеканка, гравировка, клеймо мастера «СЖ» (Сергей Жаров).

На обороте табличка:

«Любимому Архипастырю Преосвященному Тихону Архиепископу Ярославскому и Ростовскому, преемнику Божественного слова, достойному ученику Христа от причта Успенского Кафедрального собора. Ярославль. 14 декабря 1911г».

С 1907 по 1913 год Ярославским архиепископом был святитель Тихон (Беллавин), будущий Патриарх Московский и Всея России, который недонократно бывал на Ярославском Синодальном подворье на Николаевской набережной, где находился домовый храм во имя свв блгвв. Ярославских князей (ныне наб. Лейтенанта Шмидта, д.39 — домовая церковь во имя св вмц Анастасии Узорешительницы).

Св блгв кнн Феодор, Давид и Константин Ярославские. Кон. XV в. Ростовские земли (Ярославль?).
62,2 × 49,6 × 2,7. Дерево (липа), две доски, две врезные односторонние шпонки, ковчег, паволока, левкас, темпера.

Средник и поля иконы в древности были покрыты сплошным басменным окладом, следы от крепления венчиков и цат.

Происхождение не установлено. Приобретена для музея в 2008 г. в Ярославле. Ранее: собрание В. М. Момота (Москва).

Раскрыта в 2008 г. В. М. Момотом.

Основа в верхних частях имеет несколько трещин, в том числе сквозную в правой доске с утратой авторской живописи, восполненной новым тонированным грунтом. Такие же вставки − по стыку досок, над нимбом Константина, в нижней части позема. Многочисленные мелкие утраты красочного слоя, реставрационные чинки, тонировки. В местах крепления сплошного басменного оклада, венчиков и цат − значительные выкрошки грунта. Живопись сильно потерта.

Образ святого князя Смоленского и Ярославского Феодора с сыновьями Давидом и Константином в соответствии с традицией русской княжеской иконографии представляет своеобразный тройной портрет правителя-отца с двумя чадами – наследниками престола. Композиционная схема восходит к изображению киевского князя Владимира с сыновьями Борисом и Глебом, но известна еще по образу муромских чудотворцев Константина с княжичами Михаилом и Феодором. Иконография «триад» киевских, ярославских и муромских князей, связанная с сакральной символикой числа три, соответствовала богослужебным текстам, в которых тройственный союз отца и сыновей воспевался как «чудесная троица» святых, «отражающих трисолнечный свет», «трех вкупе сияющих яко солнце».

Иконописные портреты святых ярославских князей появляются лишь к 1563–1564 гг.: фресковые изображения в Спасо-Перображенском соборе Ярославского монастыря, Архангельском соборе Московского Кремля, а также схожие средники двух одновременно написанных житийных икон из собрания ЯМЗ, в том числе храмовой из местного ряда иконостаса Спасского собора 1564 г. Все они варьируют одну иконографию: в центре возвышается благословляющий князь Феодор в схиме (иногда со свитком), положивший руку на плечо младшего сына. По обеим сторонам изображены вплотную приближенные к отцу небольшие фигуры юных князей Давида и Константина, развернувшихся к нему с молитвенно сложенными руками, в княжеских одеждах, но лишенные каких-либо атрибутов княжеской власти. Создание целого ряда торжественных образов ярославских чудотворцев Феодора, Давида и Константина с житием и чудесами, видимо, связано с началом общерусского прославления святых, житие которых в середине XVI в. вошло в царский список Великих Миней Четьих и весьма почиталось Иоанном Грозным.

Публикуемая икона относится к другой, наиболее древней иконографической традиции: представленные строго фронтально в полный рост фигуры святых князей повторяют характерный тип надгробного изображения и восходят к композиции шитого покрова 1501 г. с раки нетленных мощей чудотворцев. Погребение трех князей в одном гробу, отмеченное летописцем при обретении их мощей, предопределило необычную композицию покрова. Сильно вытянутые и тесно сближенные фигуры святых и монашеский образ Феодора, намного превышающий ростом сыновей, точно соответствуют словам очевидца события 1463 г.: «Лежали три князя великие, князь Феодор Ростиславич да дети его… поверх земли лежали. Сам же князь Федор велик… ростом был, и те у него Костянтин да Давыд под пазухами лежали, занеже менши его росто… во едином гробе».

На рассматриваемой иконе, как и на покрове, фигуры князей написаны отдельно стоящими: благословляющий Феодор в монашеской схиме, со свитком, Давид и Константин в княжеских шубах, накинутых на плечи, и шапках, отороченных мехом, и с мечами в руках, подчеркивающими высокое княжеское достоинство изображенных. Эта утраченная в XVI в. особенность, свидетельствующая о признании власти ярославского княжеского рода, могла появиться и удерживаться лишь в последние годы существования княжеского престола. В последующие столетия ни на одном из многочисленных изображений святых Феодора, Давида и Константина нет этой детали, не упоминаются мечи и в описаниях иконописных подлинников, тексты которых почти полностью сохранили яркий рассказ летописца.

На публикуемой иконе оба брата изображены совсем юными, невинными отроками. Симметричность фигур усилена колоритом их одежд, варьирующих одни и те же цвета. Небольшие размеры древней иконы свидетельствуют о сложении первой иконографии святых до их официальной канонизации. Следует отметить, что на Руси традиция небольших надгробных икон была известна: образы таких же размеров (ок. 65 × 50 см) стояли при гробах волоцких князей Ивана и Федора Борисовичей в начале XVI в. в Успенском соборе Иосифо-Волоколамского монастыря и представляли собой парные портреты погребенных и их небесных патронов.

Время создания публикуемой иконы – не позже конца XV в., что позволяет видеть в ней одно из первых, если не самое раннее изображение ярославских чудотворцев, близкое ко времени их прославления. Процесс канонизации святых обычно включал несколько этапов, но лишь с появлением житийного текста и богослужебного канона, предназначенного для исполнения в день церковной памяти, на раку возлагали шитый портретный покров, а рядом с мощами ставили надгробную икону с изображением святого. В Спасо-Преображенском соборе такой поминальный комплекс возник не ранее конца 1480–1490-х гг., о чем свидетельствует древнейший покров с изображением святых Феодора, Давида и Константина, шитье которого началось не ранее конца 1490-х гг. и завершилось торжественным возложением его в 1501 г. Этим временем следует датировать и первую надгробную икону чудотворцев. Скорее всего, публикуемый памятник является одной из ее реплик (может быть, сделанной для ростовского архиерея?), хотя нельзя исключить, что именно он и предназначался для украшения усыпальницы новоявленных святых. О том, что в древности это был почитаемый образ, свидетельствует некогда украшавший его богатый оклад: серебряная басма, венцы, цаты.